Конституционная ловушка Армении: как Преамбула удерживает страну в прошлом и блокирует мир
Автор: Намик Алиев,
доктор юридических наук, профессор,
Чрезвычайный и Полномочный посол,
руководитель кафедры Академии государственного управления при Президенте Азербайджанской Республики
В то время как премьер-министр Армении Никол Пашинян в Берлине уверяет европейскую аудиторию, что Ереван «не имеет территориальных притязаний к Азербайджану», сама Конституция Армении говорит прямо противоположное.
И делает это не намёками, а чётким юридическим механизмом, встроенным в саму структуру армянской государственности.
Парадокс в том, что отсылка к нелегитимному документу, Декларации независимости 1990 года, превратилась в своеобразный «генетический дефект» Конституции Армении. Этот дефект делает мирный процесс с Азербайджаном неустойчивым, а заявления Пашиняна — политически удобными, но юридически пустыми.
Корень проблемы: Преамбула как юридическая мина
Преамбула Конституции Республики Армения гласит, что государственность Армении основывается на Декларации независимости 1990 года. А Декларация — это не просто исторический документ. Это нормативный акт, содержащий прямую формулу: «воссоединение нагорного Карабаха с Армянской ССР».
То есть документ открыто претендует на суверенную территорию Азербайджана. Эта территориальная претензия — не политическая риторика, не лозунг и не метафора. Она зафиксирована де-юре в тексте Основного закона Армении.
Пока Преамбула содержит эту отсылку, Ереван: 1) юридически остаётся претендующим на территорию бывшей НКАО, 2) автоматически угрожает международно признанным границам Азербайджана, 3) нарушает принцип территориальной целостности, 4) создает правовое препятствие для ратификации мирного соглашения.
Армянская внутренняя аудитория годами находится под воздействием мифической политической риторики: «права», «историческая справедливость», «самоопределение», «исконные территории». Но международное право не знает эмоциональных конструкций —
оно оперирует формулами: 1) есть ли территориальная претензия? 2) закреплена ли она в учредительных документах? 3) может ли государство подписать мирный договор, противоречащий собственной Конституции?
И в случае Армении ответы таковы: 1) да, претензия закреплена (через Декларацию); 2) да, она имеет конституционный характер (через Преамбулу); 3) нет, мирный договор не может быть ратифицирован, пока Конституция содержит противоположные нормы.
Таким образом, Пашинян в Берлине мог сколько угодно говорить о «доказательствах де-юре», но реальная юридическая конструкция идёт вразрез с его словами. По сути, нам представляется, это то, что Пашинян пытается скрывать за словами о «толкованиях» и «приоритетах международного права». Но международное право не признаёт таких уловок.
Именно поэтому Баку настойчиво поднимает вопрос Конституции РА — и будет поднимать до её изменения.
Нелегитимность Декларации 1990 года: трижды антиконституционная основа
Мы уже неоднократно говорили об этом. Позволим себе напомнить тем, кто не хочет запомнить. Декларация независимости, на которую опирается Конституция Армении, основана на ещё одном документе — совместном постановлении Верховного Совета Армянской ССР и Совета народных депутатов НКАО от 1 декабря 1989 года о «воссоединении». Этот акт нарушал сразу три Конституции – СССР, Азербайджанской ССР и Армянской ССР. Положения конституций все трех государств запрещали односторонний пересмотр границ союзных республик. Ни один из этих документов не позволял односторонне менять административные границы союзных республик — это мог сделать только СССР в полном составе, через процедуру изменений союзной Конституции.
В соответствии как с положениями правовой науки, так и со всеми принципами международного права и национальных правовых систем Азербайджана, Армении и Советского Союза, на то время указанное постановление 1989 года — юридически ничтожно.
Но Армения включила его в Декларацию независимости 1990 года. А через Декларацию — в фундамент своей постсоветской государственности, в Конституцию.
Именно этим объясняется главный парадокс: Армения — единственная страна в мире, чья Конституция опирается на документ, нарушающий на момент принятия сразу три действовавшие конституции.
Эта коллизия делает ратификацию мирного договора юридически уязвимой, а международные обязательства — зависимыми от внутреннего акта, который сам по себе противоречит международному праву. Такая ситуация, с точки зрения политологии, является «конституционным диссонансом», а в международном праве ее можно назвать «встроенной территориальной претензией».
Проблема выросла до уровня Запада: почему ЕС и США требуют изменения Преамбулы
Несмотря на вежливый тон европейской дипломатии и на осторожную риторику США, в Вашингтоне и Брюсселе прекрасно понимают: без изменения Преамбулы мир между Арменией и Азербайджаном не станет устойчивым.
Для США нынешняя преамбула является “юридической миной под Вашингтонской декларацией”. Вашингтон вложил огромный политический капитал в мирный процесс. Но американские юристы видят всё предельно ясно: мирный договор, признающий границы Азербайджана, не может быть ратифицирован, пока Конституция Армении содержит норму о “воссоединении НКАО”.
Наличие этого прямого противоречия Конституции Армении мирному процессу, Вашингтонской декларации, парафированному соглашению являет собой для США очевидную угрозу провала всей архитектуры мирного урегулирования.
ЕС руководствуется международно-правовым принципом: внутренние законы государства-партнёра не должны противоречить международным обязательствам. Пока Никол Пашинян в Европе убеждает аудитории, что Армения «не имеет территориальных притязаний к Азербайджану». Брюссельские юристы однозначно не могут не видеть, что Пашинян, мягко скажем, лукавит. В Армении внутренний Основной закон содержит территориальную претензию к Азербайджану, а вышеуказанный международно-правовой принцип требует отказа от неё.
Почему Запад, видя ложь Пашиняна, давит, но делает это тихо
Почему Пашинян говорит, что в Конституции «ни слова нет о Карабахе»? Потому что, во-первых, он опирается на буквальное отсутствие слова «Карабах» в Основном законе и, во-вторых, он пытается выиграть время до 2026 года. Отсутствие слова «Карабах» не играет никакой роли, так как преамбула Конституции построена по принципу отсылочной нормы права и отсылает «читателя» к Декларации независимости Армении.
Европейские и американские аналитические центры, а также дипломаты — куда внимательнее, чем кажется, — анализируют конституционные тексты государств Южного Кавказа. Несомненно, их понимание: мирный договор, который противоречит Конституции одной из сторон, не может быть юридически устойчивым. И вопрос Преамбулы Армении видится не как исторический спор, а как прямое препятствие для долгосрочной стабильности региона.
В Брюсселе также понимают, что пока в Преамбуле Конституции РА стоит отсылка к Декларации 1990 года, Армения всегда сможет юридически реанимировать тему «воссоединения» — при желании, смене власти, давлении радикалов.
Но подход Запада прагматичен: принимается решение в рамках своих внешнеполитических интересов, и не обязательно в интересах истины и справедливости.
Осложняется вопрос и обозначившимся расколом в рядах «коллективного Запада», что, на наш взгляд, создает определенные возможности и для продвижения мирного процесса.
Прямое заявление американцев «уберите Преамбулу» может разрушить Пашиняна внутри страны. Пашинян открыто заявил: новая Конституция будет разрабатываться после выборов 2026 года. Таким образом, он откладывает болезненный политический момент, зная, что изменение Преамбулы вызовет мощное сопротивление радикальных и националистических групп в Армении. Пашинян использует тактику «юридической паузы» для внутренней аудитории. Он говорит: «Если Конституционный суд найдет несоответствия — я инициирую реформу». То есть он перекладывает ответственность на суд, хотя сам прекрасно знает, что несоответствие там объективно существует.
Любая уступка, любая формулировка о территориальной целостности Азербайджана — мгновенно вызывает взрыв в националистической среде Армении. Сопротивление настолько мощное, что Пашинян вынужден действовать осторожно, чтобы не вызвать внутренний кризис.
Пашиняну нужно пройти до выборов 2026 года и получить новый мандат. Резкие решения по мирному договору могут стоить ему власти. Поэтому мирный процесс движется медленно, осторожно, полушагами.
В то же время Пашинян получает необходимые недвусмысленные сигналы: либо реформа Конституции, либо заморозка всех политических процессов.
Три возможных сценария изменения Конституции Армении после выборов 2026 года
Еще одно прозвучавшее заявление Пашиняна, что изменение Конституции «исключительно внутренний вопрос». Однако возможные сценарии для политологов очевидны.
Первый сценарий наиболее реалистичный: полное исключение Декларации 1990 года из Конституции. В результате его реализации: устраняются территориальные претензии де-юре, становится возможной правовая ратификация мирного соглашения, улучшаются отношения с США, однако резко обостряются отношения с националистическими группами внутри Армении (возможно, вплоть до конфликта). Вероятность этого сценария - 60–70%, при условии, что Пашинян удержит власть.
При втором сценарии (политическое лавирование) преамбула Конституции остаётся, но делается «новое толкование», якобы лишённое территориальных смыслов. Например: «Декларация 1990 года действует в той мере, в какой не противоречит признанным международным границам».
Последствия приводят к недовольству Баку и срыву мирного процесса. Ереван создает видимость прогресса, удобства для внутренней политики, но юридическая неопределённость сохраняется. При данном раскладе любые радикалы могут через суд восстановить прежнее толкование. Запад при определенном развитии ситуации может делать вид, что «это прогресс», Вероятность подобного сценария - 20–25%.
Третий сценарий (националистический или катастрофический) возможен при смене власти. В этом случае Преамбула «усиливается», добавляются формулы о “праве народа Арцаха” или “исторической справедливости”. Этим Армения взрывает мирный процесс, Азербайджан начинает жёсткое международное давление, отношения с США замораживаются, обостряется политический и экономический кризис, армянская экономика переживает новый шок, регион возвращается к состоянию «после 2020 года», возникает новый виток регионального напряжения. Вероятность: 10–15%.
Подводя итоги: Армения должна выбрать — «правду Преамбулы» или правду мира
Армения стоит перед историческим выбором. Пока Конституция страны опирается на нелегитимные акты с территориальными притязаниями к Азербайджану, никакой мир — ни парафированный, ни провозглашённый — не может считаться окончательным.
Логика проста:
- либо Армения обновляет Конституцию и закрывает карабахский вопрос юридически,
- либо Преамбула продолжит жить как конституционная прививка реваншизма, способная активироваться в любой момент.
Именно поэтому вопрос Преамбулы — не техническая деталь. Это главный тест для армянской государственности: примет ли она правду международного права или продолжит жить в мифологии 1990 года?
Выбор Армении в 2026 году определит структуру мира на Южном Кавказе на десятилетия вперёд.
