Трансатлантическое партнёрство в новой глобальной игре - Newtimes.az
БАКУ, 28 апр – 1NEWS.AZ
Информационно-аналитический портал Newtimes.az опубликовал статью Фуада Гусейнзаде « Трансатлантическое партнёрство в новой глобальной игре».
Предлагаем вниманию читателей данный материал без изменений:
«20 апреля в Нью-Йорке начался 9-й раунд переговоров между представителями США и Евросоюза по вопросу о заключении Трансатлантического договора о торговом и инвестиционном партнерстве (TTIP). Две мощные экономики, на долю которых приходится почти половина мирового ВВП, намерены объединить рынки, заключив соглашение о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве. Это позволит производителям и поставщикам услуг торговать без пошлин и других ограничений по обе стороны Атлантики на территории с населением 820 млн человек.
Официально утверждается, что от сделки века выиграет потребитель: цены на товары и услуги снизятся, а их доступность и разнообразие возрастут. Соглашение приведет к удешевлению ведения бизнеса в США и ЕС и росту ВВП партнеров. Европейской экономике оно должно принести 120 млрд евро, американской – 90 млрд. Кроме того, TTIP подразумевает тепличные условия для взаимных инвестиций. Но в кулуарах дипслужб США и ЕС говорят о создании эффективного противовеса набирающему обороты Китаю.
Тем не менее, как показали пять раундов переговоров, начавшихся почти год назад, инициатива продвигается со скрипом. Сторонам не удается договориться по таким вопросам, как защита национальных производителей и стандарты качества. Европейцы категорически отказываются импортировать генно-модифицированные продукты, хотя американцы считают их безопасными. В странах ЕС проходят протесты против американской курятины, которую обрабатывают раствором хлора. На прошлой неделе за идею пострадали даже бельгийские депутаты, вышедшие на несанкционированный митинг. TTIP они называют не иначе как «эрозией прав потребителя и человека».
Существенным тормозом выступает протекционизм в разных сферах, а также стремление каждой из стран ЕС сохранить свою идентичность. Так, Италия требует закрепить за ней такие национальные торговые марки, как пармезан, обещая не допустить на рынок ЕС американские подделки.
А за океаном не собираются отказываться от лозунга «Покупай американское!» Оттуда же раздаются критические голоса, обеспокоенные возможным снижением зарплат и сокращением рабочих мест. В новых условиях предприятия США смогут нанимать работников в Европе. Особенно волнует профсоюзы тот факт, что трудовое законодательство в ЕС не унифицировано, и это может привести к нивелированию зарплат по наиболее низкому уровню.
Еще больше проблем будет связано с контролем над информационными потоками. Гражданам ЕС придется фактически согласиться с тем, что американцы получат доступ к их личным данным, причем официально.
Крайне спорная тема – инвестиционное партнерство. Договоренности предусматривают расширение прав транснациональных корпораций – вплоть до возможности подачи в суд на государства, если те препятствуют их коммерческой деятельности. Европейская общественность вообще подозревает, что в переговорах активно участвуют представители крупного бизнеса. При этом переговоры со стороны Брюсселя ведет лишь Еврокомиссия, да еще за закрытыми дверями. Ни национальные парламенты стран ЕС, ни даже депутаты Европарламента не в курсе, что там происходит. Не искушенный в политике европеец до сих пор не может понять, что ему ждать от TTIP. Зато опасений хватает. В первую очередь они связаны со снижением стандартов качества и безопасности продуктов, в том числе по причине ожидаемого заполнения европейского рынка ГМО-продукцией.
Однако и это ещё не всё. Дело в том, что по остаткам национального суверенитета государств Европы будет нанесен окончательный удар.
Во-первых, обсуждаемый договор распространяется не только на торговлю, но и на инвестиции. Транснациональные корпорации получат возможность подавать судебные иски против правительств в том случае, если последние будут ущемлять ТНК в их стремлении к максимизации прибыли. Например, ТНК получат право оспаривать законность принятия европейскими странами более жестких экологических стандартов, норм защиты социальных прав работников, увеличения ставок налогов и т.д. Иски будут рассматриваться не в рамках национального законодательства, а в соответствии с международными правовыми нормами.
Во-вторых, в случае подписания договора о трансатлантическом партнёрстве Европа окончательно потеряет свой денежный и валютный суверенитет. Речь идет о том, что Вашингтон получит право оспаривать многие решения денежных властей ЕС на том основании, что такие решения преследуют, мол, цель манипулирования валютным курсом евро, что ведет к нарушениям в сфере международной торговли. Европейские эксперты небезосновательно опасаются, что ЕЦБ и Европейская комиссия будут вынуждены согласовывать любой свой шаг с Вашингтоном. Или просто исполнять команды, поступающие из-за океана.
Валютный курс национальной денежной единицы – потенциальное оружие конкурентной борьбы. Это оружие находится в руках центральных банков. Вместе с тем в XIX-XX вв. данное оружие использовалось достаточно редко. Существовал в том или ином виде золотой стандарт, ограничивавший или даже делавший невозможным валютное манипулирование. Кроме того, основными инструментами конкурентной борьбы служили таможенные тарифы, субсидирование экспорта, демпинг, позднее нетарифные барьеры в торговле (квотирование, технические стандарты и др.), то есть традиционные инструменты торгово-экономических войн.
Лишь после демонтажа Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы (золотодолларовый стандарт) в 70-х гг. ХХ века и отмены фиксированных курсов валют у центральных банков появились возможности для валютного манипулирования. К тому же в рамках ГАТТ/ВТО были достигнуты договоренности, которые ограничили сферу использования традиционных инструментов торгово-экономических войн.
Заниженный валютный курс дает дополнительные преимущества экспортерам и одновременно делает импорт более дорогим (если выражать цены импортных товаров в национальных денежных единицах). В конечном счете происходит выравнивание торгового баланса данной страны, по крайней мере снижается отрицательное сальдо международной торговли.
Если к валютному манипулированию прибегает множество стран (одни пытаются наступать на мировых рынках, другие защищаются от валютного демпинга), то это уже валютная война. По мнению экспертов, во время финансового кризиса 2007-2009 гг. де-факто имела как раз место масштабная валютная война. В сентябре 2010 года министр финансов Бразилии Гвидо Монега сетовал по поводу того, что бразильский реал в 2009-2010 гг. укрепился на 30% по отношению к ведущим мировым валютам и что это не результат действия стихийных рыночных сил, а сознательная политика ведущих стран, эмитирующих мировые валюты. Бразильский министр назвал эту политику «валютной войной». В октябре того же 2010 года исполнительный директор МВФ Доминик Стросс-Кан констатировал начало глобальной валютной войны.
Руководители центробанков и правительств ведущих стран Запада, естественно, нигде даже намеком не говорят о том, что принимаемые в сфере денежно-кредитных отношений решения преследуют цель внешнеторговой экспансии, выравнивания торговых балансов, защиты национальных компаний. Существует неписаное правило воздерживаться от взаимных обвинений в ведении валютной войны. Официальные лица о валютной войне предпочитают говорить в кулуарах, а журналисты ещё называют это политикой «разори своего соседа».
Политику «разори своего соседа» часто прикрывают такой официальной целью денежно-кредитной политики, как борьба с дефляцией. Если при инфляции деньги обесцениваются, то при дефляции их покупательная способность растет. Банкиры панически боятся дефляции, пропадают стимулы давать и брать деньги в кредит, рушится создававшаяся в течение веков система банковского ростовщичества. Борьба с дефляцией и политика занижения валютного курса денежной единицы предполагают одни и те же средства – накачку экономики дополнительной денежной массой и понижение процентных ставок. Даже переход к отрицательным процентным ставкам. Эти меры могут дополняться валютными интервенциями.
Всё-таки говорить о валютной войне на официальном уровне приходится. Иначе мир может войти в состояние неуправляемого валютного хаоса. Вот, например, Япония, уже несколько лет прибегает к печатному станку и нулевым процентным ставкам своего Центробанка для борьбы с дефляцией. И делает она это более энергично, чем многие другие страны. В результате в период с октября 2012 года по февраль 2013 года Япония умудрилась снизить курс иены по отношению к «корзине СДР» почти на 20%. Это возмутило многих торговых партнеров Японии. В феврале 2013 года на финансовом саммите G20 в Москве (в тот год Россия председательствовала в G-20) министры финансов и руководители центральных банков торжественно поклялись не прибегать к средствам валютной войны.
Однако вскоре всё вернулось на круги своя. Вашингтон продолжил свою программу количественных смягчений (КС), которая особого стимулирующего влияния на американскую экономику не оказала, а вот занижению курса доллара способствовала. Этим США подавали дурной пример остальным, в том числе и своим европейским партнерам.
Наконец в 2015 году в США приступили к свёртыванию программы КС. И в это же самое время ЕЦБ начинает собственную программу количественных смягчений. Плюс к этому вводит отрицательные процентные ставки по депозитам, а кредиты делает почти бесплатными. Валютные качели резко пошли в сторону евро, курс которого по отношению к доллару стал падать. У Европы и без того было мощное активное сальдо в торговле с США, в 2015 году оно может оказаться рекордным. Еще лет пять назад бывали моменты, когда курс евро по отношению к валюте США составлял свыше 1,5 доллара. В конце 2014 года он был немного выше 1,2 доллара. В апреле 2015 года он упал до 1,06 доллара. К началу следующего года эксперты ожидают, что евро и доллар могут сравняться.
Вашингтон всё это не на шутку беспокоит. В 2014 году у США дефицит торгового баланса составил 505 млрд. долл., что на 6% выше дефицита предыдущего года. Почти 20% всего дефицита торгового баланса США за последние годы приходилось на страны ЕС. В 2015 году дефицит торговли США с Европой может оказаться рекордным. Запретить Европейскому центральному банку реализацию программы количественных смягчений Вашингтон не может. А вот если заключить Трансатлантический договор о торговом и инвестиционном партнерстве, то США смогут вмешиваться в денежно-кредитную политику ЕС, так сказать, на законных основаниях. С моей точки зрения, это одна из главных причин того, почему понадобился уже девятый раунд переговоров по TTIP, то есть процесс идёт очень трудно.
На самом деле отмена таможенных барьеров во взаимной торговле не является серьезной проблемой, поскольку эти барьеры и до начала переговоров были низкими. А вот установление Вашингтоном контроля над европейской денежно-кредитной и валютной политикой будет означать полную и окончательную утрату суверенитета странами Европы. Европейские политики и общественные деятели это прекрасно понимают. Многих удивляет, что одним из главных локомотивов трансатлантической интеграции в Европе является председатель ЕЦБ Марио Драги. Ведь в случае подписания TTIP Европейский центральный банк превратится в филиал Федеральной резервной системы США. Впрочем, может быть, известный своими проамериканскими настроениями Марио Драги именно к этому и ведёт дело – недаром он был несколько лет исполнительным директором и вице-президентом американского банка Goldman Sachs».
Фуад Гусейнзаде
