«Мы не будем забирать его тело». Сестра убийцы российского посла о шокирующих подробностях жизни полицейского-оборотня
«Его всегда держали как можно дальше от нас. Так они промывают мозги. Он ничем не выдавал себя. Нас постоянно упрекают в том, что это мы так его воспитали. Но мы его так не воспитывали».
Так говорит Сехер Озероглу, старшая сестра 22-летнего террориста Мевлюта Мерта Алтынташа, застрелившего на прошлой неделе посла России в Турции Андрея Карлова на выставке в Центре современного искусства в Анкаре, пишет турецкая Hürriyet.
В интервью изданию Сехер Озероглу рассказала, что после поступления в полицейскую школу ее брата словно подменили.
«О полиции он и не мечтал»
«Мой отец умер, когда я еще была маленькой. Моя мать вышла замуж – в то время мне было 4 года. Из-за того что она работала, меня и брата воспитывали бабушка с дедушкой», - говорит Сехер Озерголу.
По ее словам, Мерт Алтынташ не мечтал стать полицейским: «Мы всей семьей приняли такое решение, и он пошел сдавать экзамены».
«А позже он успешно сдал экзамены на то, чтобы стать охранником президента, но его не приняли из-за короткого срока службы в полиции».
«Ходил в старье»
По ее словам, по мере учебы в полицейской школе, брат заметно изменился, начал отдаляться от семьи, замкнулся в себе. «Я говорила ему: «Неужели у тебя нет своего круга? Пойди, погуляй».
В октябре, когда он приезжал в последний раз, я была дома. «Неужели тебе не скучно? Погулял бы хоть». Все в поношенном ходил. Старые туфли, надеванные уже много лет. Старый телефон.
Я все предлагала: «Пойдем, купим тебе обновку. Ну что это за вид? Купим тебе что-нибудь». А он: «Не хочу, сестра. Зачем мне это?»
В прежний его приезд он кое-что купил, а на этот раз – ничего. Мы только пошли всей семьей перекусить. Он не помогал нам материально. Я была на больничном, и он спросил у матери, не нужно ли мне чего. Я сказала, что ничего не нужно, у меня 50%-ое сохранение зарплаты [на эти дни]. Сказала, пусть он потратит эти деньги на себя», - сказала Сехер Озероглу.
Она считает нормальным то, что никто из членов семьи ничего не почувствовал: «Мы отправили ребенка в школу. Он ездил в Диярбакыр, Хаккари, в другие места. Мы же не могли ходить за ним по пятам. Мама ездила к нему в Анкару, но я не знала, ни где его дом, ни его соседа по квартире. Я работала в магазине, постоянно была на работе. Давно не говорила с ним и по телефону. Возник какой-то странный перерыв. Может, за год пообщались не более 5 раз. Он не звонил, да я и сама не звонила», - вспоминает сестра Алтынташа.
«Он будто ждал приказа»
«Как он туда [в выставочный центр] прошел, мы не знаем. Откуда нам знать? Я не смогла посмотреть все видео. Я полностью убавила звук, потому что даже не хотела слышать его голос».
Читайте по теме:
«Я видела, как он ходит то туда, то сюда. Он все смотрел перед собой, как если бы перед ним кто-то стоял и он ждал приказа… Все переходил от места к месту.
Неужели никто не обратил внимания? У него были странные движения. То вскинет руку, то опустит. Никак не могу объяснить».
«Его держали от нас подальше»
«Я не знаю что случилось, как его «обработали»… Многое я узнаю сейчас из того что пишут [в прессе]. Мы все откуда-то узнаем что-то новое. На самом деле, мы не хотели, чтобы он поехал в Анкару. Он сам настоял. Все говорил: «Я стану большим человеком, начальником полиции». Его держали подальше от нас, «промывали мозги». Совершить такое, но до этого держаться так, чтобы никто ничего не понял. Сейчас нас всё упрекают, что мы не так его воспитали. Но мы так не воспитывали.
У него была страница в Фейсбуке, но ее уже нет. Оказывается, пользовался Инстаграмом, Твиттер, а я и не знала. И одевался он по-другому – костюмы не носил. Не знал арабского, то есть, я думала, что не знает, потому что при нас никогда не говорил».
«15 июля»
Ночью 15 июля я перенесла сложную хирургическую операцию на плече. О том, что произошло, я узнала от одного из своих друзей. Потом позвонил брат. Он был по службе в Диярбакыре. Должен был приехать на 2 дня, 16-го – на свадьбу друга С. Позвонил нам и сказал, что находится в аэропорту: «Сейчас здесь непонятно что творится. Неизвестно, что будет дальше. Мама, благослови».
«Просил сосватать ему девушку»
«В последний свой приезд все повторял, что хочет жениться: «Мама, найди мне девушку, я хочу жениться». Я не смогла удержаться: «Еще рано, ты слишком молод». А он все настаивал. Почему? Никак не могу понять. Может, его заставляли из-за того что он холост? Может, ему угрожали, что расправятся с нами, с семьей? Мы не знаем. Если бы он только сдался тогда. Лучше смерть, чем такой позор. Не знаю, в каком состоянии он это сделал. Его уже нет, он унес эту тайну с собой. Теперь ему отвечать перед Богом».
«Меня выкинули с работы, у меня же ребенок»
«Столько всего написали – наши имена - прямо так открыто. Обнародовали мою страницу в Фейсбуке. Если я виновата, пусть меня арестуют. Меня оскорбляли, угрожали, сыпали проклятья. Я не чувствую себя в безопасности.
В моем Фейсбуке - изображение флага Турции. А под ним написали: «Предатель Родины под турецким флагом»…
Я осталась без работы. Меня уволили. Я ведь этого не заслужила. Я должна работать, у меня же ребенок. Я сломлена, жизнь моя разбита. Да, мой брат совершил большую ошибку, он достоин осуждения, но мы же не имеем к произошедшему никакого отношения. А нас все осуждают.
Я думаю только о дочери, она теперь не может ходить в школу. В чем мы виноваты?».
«Смельчаком он не был»
«Храбрым брат не был, в детстве боялся темноты. Даже не верится, что он совершил такое – он не был ни драчуном, ни особо шумным. Он был наивным, его легко можно было обмануть. У него был друг – С. Он познакомился с ним на втором курсе. Они вместе поехали в Анкару, вместе сняли квартиру, взяли кредит и обставили ее.
Я думаю, что именно в то время его и свернули с пути истинного. Они жили вместе до того времени как С. женился. Куда бы брат ни шел, С. везде был рядом с ним, даже на службе».
«Девушка в черном»
«С. познакомил брата с девушкой. Но мама была против девушки с черным покрывалом: «Мы разные. Я и твоя сестра ходим с непокрытой головой. Нашим семьям будет сложно понимать друг друга», и брат сказал: «У нас не получилось, мы уже расстались, не встречаемся».
Мама, когда гостила у него в Анкаре, все рассказывала: «Мы выходили гулять в парк, пообедать – но неизменно вместе с С, куда бы мы ни пошли, он был с нами».
«Мы не будем забирать тело»
«Маме сейчас очень плохо. Что бы ни случилось, он ведь ее ребенок. Это нелегко. Она столько трудилась, дала ему образование.
Она все время говорит: «Лучше бы он погиб в бою, под снарядами, стал шехидом. Я бы гордилась им».
Мы решили, что не будем забирать тело. Мы не примем. Нас осуждают: «Что вы за семья?» А если заберем тело, снова будут осуждать. Да, у нас сердце разрывается, ведь он еще не похоронен. Но иного пути нет. Мы не хотим.
Он совсем не подумал о нас. Как можно быть таким слепцом?»
«В тот день»
«В тот день мы с мамой были на прогулке. Пили кофе. Мерт позвонил маме, а она сказала: «Здесь очень шумно. Я не могу спокойно говорить. Вернемся домой, я тебе перезвоню». А он ответил: «Благослови. Бог с тобой», и дал отбой. Потом позвонил отцу, сказал, что в отпуске. Мне не звонил.
Мы пришли домой, покушали. Собирались пить чай. Мне позвонил друг, и говорит: «Утром убили российского посла. Мерт тоже в Анкаре, ты в курсе?» А я ему: «Ну и что? Я не знаю, не слышала», и повесила трубку. Минуты не прошло, как маме позвонила мать того его друга – С. Говорит: «Где Мерт. Мы не можем его найти. Вы знаете о Мерте?»
Мама сказала: «У нее был очень тревожный голос. Может что-то случилось?».
Его отец сказал: «Давайте включим новости». И спустя минуту: «Проклятье! Что ты наделал, Мерт? Он убил российского посла». Я не могла поверить. Поднялась наверх и увидела все своими глазами…
Он кричал: «Не забывайте об Алеппо», кричал, что это нападение. А потом я поняла, что он убит.
Я закричала: «Мама, как он мог это сделать?», у мамы случился нервный срыв.
И в тот же момент в дверь постучали. Это была полиция.
.png)
Мы рассказали все что знали.
Если бы в случившемся была бы хоть капля нашей вины, нас бы не отпустили».
Ф.Багирова
