Герой России с азербайджанскими корнями
19 июля в городе корабелов Северодвинске Архангельской области торжественно отметили 75-летний юбилей легендарного генерального директора крупнейшего в России и мире завода атомных подводных лодок — государственного производственного объединения «Северное машиностроительное предприятие» Давида (Давуда) Гусейновича Пашаева.
Он ушел из жизни пять лет назад после тяжелой и продолжительной болезни, которую мужественно пытался преодолеть. Он был восьмым по счету генеральным директором, а стал первым и единственным, избранным на эту ответственную должность по воле и желанию, единогласным голосованием всего коллектива, в котором он начинал свою трудовую деятельность с должности мастера, пройдя по восходящей все ступени карьеры, раскрывая весь свой интеллектуальный потенциал и, что немаловажно в рабочем коллективе, положительные черты своего характера, всей личности. В истории России он остался как легендарный руководитель крупнейшего в России предприятия атомного подводного судостроения, у руля которого он встал в самые трудные для страны годы. Он также по сей день остается первым и единственным из руководителей производственных коллективов современной России, удостоенным высшего государственного звания — Герой России.
Давид Гусейнович Пашаев был одним из тех редких людей, кто, умирая, уходит не в забвение, а в бессмертие, столько он успел сделать для государства — вначале СССР, а затем России, а главное, для заводчан, для всех жителей Северодвинска, за почти 20 лет руководства градообразующим предприятием «Севмаш». Он отдал им всего себя, не щадя ни своего здоровья, ни жизни. Не случайно одна из посмертных статей о нем была озаглавлена «Жизнь как подвиг». И мало кто знал о необычной истории его семьи, где берут начало истоки его характера, выдающейся личности. Долгие годы его имя было засекречено и нигде не упоминалось, впрочем, как и информация о северодвинском заводе.
…Это было летом 1990 года. В популярную тогда газету ЦК КП Азербайджана «Вышку» пришло письмо от старожила Северодвинска, заслуженного работника культуры РФ Леонида Степановича Павлова, который, признаваясь в любви к городу своей молодости Баку, сообщал, что крупнейший в СССР завод атомных подводных лодок возглавляет азербайджанец Давид (Давуд) Гусейнович Пашаев, который пользуется уважением и любовью всего Северодвинска. Конечно, это было очень приятным известием. Письмо было опубликовано в газете, но тогдашний редактор газеты Юрий Михайлович Иванов не удовлетворился этим и счел необходимым направить в далекую Архангельскую область корреспондента для подготовки статьи о соотечественнике. Сейчас, по прошествии многих лет понимаю, какая честь и удача мне выпали — познакомиться с таким необычным, выдающегося ума человеком, а тогда мысль была лишь о том, чтобы успеть за короткий срок командировки собрать необходимую для статьи информацию. Конечно, волновалась, поэтому сейчас даже не вспомню все детали той встречи. Она состоялась в 11 часов утра после завершения Пашаевым обхода заводских цехов, тем не менее в кабинете генерального директора беспрерывно звонили телефоны — были срочные сообщения о делах на разных участках огромного предприятия, требовавших дополнительных указаний руководителя, и Давиду Гусейновичу приходилось отвечать на мои вопросы урывками. Я нервничала: боялась, что не успею за отведенное для интервью время получить исчерпывающие ответы, тем более, что работала без диктофона, который в те годы был большой редкостью. Запомнилось, как, положив, наконец, телефонную трубку после бесконечных звонков и отвечая на какой-то из моих вопросов, он сказал: «Я — трудоголик». Но меня (и я знала, что читателям газеты это будет интересно) на тот момент более интересовала его родословная, история того, как семья Пашаевых попала из южных краев на далекий, холодный Север. И первый мой вопрос был о родителях.
Оказалось, что отец Давида Гусейновича уроженец Газахского района из известного рода Векиловых, давших Азербайджану много достойных личностей. По образованию был зоотехником и агрономом. В 20-е годы, когда он был командиром артиллерийского дивизиона Красной армии, по ложному доносу был обвинен в принадлежности к мусаватской партии и сослан в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Давид Гусейнович рассказал об одном эпизоде из жизни отца в заключении, который раскрывал суть его характера, — умение ценить, уважать человека, сострадать ему, видеть в нем личность — основное качество интеллигента.
Это было, когда они с конвоем шли по улице, и навстречу им вышла женщина с коромыслом. Один из заключенных попросил у нее разрешения напиться воды и не успел сделать глоток из ведра, как конвоир ударом сапога отбросил его. От сильного удара человек упал. Гусейн Пашаев, не стерпев такой бесчеловечности, закричал на конвоира, возмущаясь его поступком, и был наказан — на 3 дня помещен в карцер. Неизвестно, как сложилась бы его судьба, выжил бы он в этом лагере или нет, если бы не судьбоносный случай: в лагерь с инспекционной целью приехал «всесоюзный староста» Михаил Калинин. Ему показали огород, который спасал заключенных от цинги. «Кто этим занимается?» — спросил Калинин. «Заключенный Пашаев», — ответили ему. «Такой человек не может быть врагом советской власти», — убежденно сказал Калинин. Эти его слова побудили руководство лагеря внимательно изучить дело Пашаева. Внятных формулировок, доказывающих виновность заключенного, в нем не нашли, и Гусейн Пашаев был выпущен на свободу, а вскоре назначен директором совхоза имени Сталина на строительстве канала Москва — Волга. Здесь же он встретил свою будущую жену Варвару Сергеевну (первая отреклась от него сразу после ареста; кстати, встретившись с ней в 60-х годах, после разговора он понял, кто был автором лжедоноса), а в 1935 году они поженились. Когда началась война, Гусейн Пашаев хотел уйти добровольцем на фронт, но как бывшему заключенному ему в этом было отказано. Его направили на трудовой фронт — строительство моста в Кирово-Чепецке, где он организовал животноводческое хозяйство. Сюда же, когда немцы подступали к Москве, была эвакуирована и его семья. С трудового фронта Гусейна Кязимовича Пашаева вскоре направили на север области, куда было пригнано много спасенного от немцев скота и необходимо было организовать подсобные хозяйства.
— Жили мы в дикой глуши, среди коровников, свинарников, — рассказывал мне Давид Гусейнович. — Голодали, ели крапиву, как все. После войны остались в Кирове. Последний раз отец побывал в Газахе в 1959 году. Вернувшись, много рассказывал про родственников, про город. После поездки сильно затосковал по родине и принял твердое решение вернуться в Азербайджан. Когда мне пришла пора получать паспорт, я спросил его, какую национальность себе записать, он ответил: «Конечно, азербайджанец». Так и сделали, только в документе была допущена ошибка в имени — вместо Давуд записано Давид. Когда я впервые поехал в Азербайджан, отец дал мне большой список родственников, которых я обязательно должен был навестить. А сестер моих отправил учиться в Баку.
Варвара Сергеевна и Гусейн Кязимович вырастили и воспитали четверых детей. Дочери Пери и Нина получили медицинское образование. Пери ханум — доцент Азгосмедуниверситета, а Нина Гусейновна долгие годы была главврачом санатория в Нафталане. Старший сын Кязим, окончив Горьковский политехнический институт, возглавлял конструкторское бюро Бакинского завода бытовых кондиционеров. Давид, окончив с серебряной медалью школу, поступил в Уральский политехнический институт и окончил его в числе первых выпускников энергетического факультета по специальности «Проектирование и эксплуатация атомных энергетических установок».
В 1961 году Гусейн Пашаев вернулся в Азербайджан, где ему доверили руководство совхозом неподалеку от Пиршаги. Его постоянно направляли поднимать отсталые хозяйства, которые за полтора года он превращал в передовые. За отличную работу Гусейн Пашаев был награжден орденом Ленина. Хотели представить и к Герою Социалистического Труда, но лимит был исчерпан.
Во время той единственной встречи с Давидом Пашаевым я спросила его, какие качества он перенял у отца.
— Отец в нас воспитал прежде всего любовь к труду, — отвечал он. — Сам работал с утра до поздней ночи. Приходил пыльный, усталый. Когда речь заходила о душевном отношении к человеку, он всегда вспоминал об Азербайджане, рассказывал, как ценят на его родине доброту, участие в делах ближнего, как в трудные минуты приходят на помощь друг другу. Там, в Газахе, в родном селе Дашсалахлы, отец вырос среди крестьян и хорошо знал их труд, заботы и чаяния. Земля всегда привлекала его, не зря он получил сельскохозяйственное образование, поэтому и находил легко общий язык с колхозниками, понимал, как лучше организовать дело. Он выводил в миллионеры самые отсталые, захудалые колхозы, причем в кратчайший срок. Его опыт распространяли, о нем писали книги, и сам он был автором нескольких из них. И еще: он всегда заступался за рядовых тружеников перед начальством, за что часто набивал себе шишки. Но изменить себя не мог.
Я не стала расспрашивать Давида Гусейновича, насколько сложно руководить большим, да еще с особой спецификой, предприятием, но один «производственный» вопрос все же задала: чем, какой главной заботой живет он в эти непростые годы? У него сразу загорелись глаза, убыстрился темп речи, и было видно, насколько он отдается своей работе.
— Готовимся внедрить в производство подводный туристический аппарат на 42 человека, — рассказал он. — С его помощью можно будет совершать подводные экскурсии на глубину до 40 метров. Подобные аппараты сейчас пользуются большим спросом в мире. Итальянцы уже предлагают сделать у них презентацию. Первой в мире выпуск таких аппаратов освоила японская фирма «Мицубиси», а мы начнем первыми в СССР. В октябре в Москве состоится Всемирная конференция по подводному туризму, где мы информируем ее участников о ходе строительства экскурсионно-прогулочного аппарата «Ихтиандр». Выпуск аппарата даст нам возможность выходить на внешний рынок, зарабатывать валюту.
Во время моего пребывания на «Севмашпредприятии» мне показали заводской музей, где экспонировались выпускаемые на предприятии товары народного потребления — от них глаз нельзя было оторвать. Хрусталь, не уступающий, а даже, как мне сказали, превосходящий по качеству продукцию знаменитого завода в Гусь-Хрустальном, был представлен на многих международных выставках. Мечта многих покупателей тех лет — набор корпусной секционной мебели, а также мебели для отдыха «Садко». Велик тогда был в СССР спрос на выпускаемые «Севмашпредприятием» садовые домики, которые можно было собирать по собственному вкусу, детский спортивный комплекс «Аист», набор кухонной мебели... И за всем этим стояли интеллект и предприимчивость гендиректора и талант его подчиненных. Конечно, я беседовала и с заводскими рабочими, расспрашивала о человеческих качествах их руководителя. И они говорили о нем с такой теплотой, особенно женщины, для которых было важно то, что именно при Пашаеве впервые стали решаться вопросы, связанные с условиями их труда.
После развала СССР побывать на «Севмашпредприятии» мне больше не пришлось, и какова была судьба тех задумок, о которых мне рассказывал Давид Гусейнович, неизвестно. Лишь из Интернета я гораздо позже узнала о том, каких неимоверных усилий Давиду Гусейновичу в 90-е годы, когда предприятие было лишено значительных государственных дотаций и завод был на грани закрытия, стоило сохранять научно-производственный потенциал.
Он проявил исключительные бойцовские и организаторские качества, природный дар убеждения, чтобы вопреки всему — непониманию, равнодушию, некомпетентности иных государственных мужей — спасти крупнейшее предприятие, в первую очередь сохранив бесценные кадры высококвалифицированных специалистов, приехавших в свое время для работы на высокотехнологичном предприятии из многих регионов Советского Союза.
Когда нечем было расплачиваться с работниками, придумал талоны для безналичного расчета, чтобы заводчане могли покупать продукты, как выразился кто-то из российских журналистов, для «голодающих семей». Люди назвали эти талоны «пашаевки», о спасительной роли которых до сих пор помнят в коллективе.
Лаконично, но исчерпывающе ту роль, которую Давид Пашаев сыграл в судьбе подводного флота России, в свое время определил мэр Северодвинска Михаил Гмырин: «Он вытащил из пропасти всю военно-кораблестроительную отрасль России. В то время, когда многие предприятия бывшего Советского Союза остановились, Давид Гусейнович на правительственном уровне отстоял свой завод и свой город».
Именно в те трудные годы Пашаев добился и того, чтобы на «Севмаше» началось строительство новейших атомных подводных лодок четвертого поколения. Это ли не подвиг? Да и вся его деятельность, вся жизнь была подвижнической — он как бы постоянно придавал ускорение осуществлению многих проектов и идей, зачастую опережавших время.
А еще он был одним из тех редких людей, кто не только умело руководит коллективом, но и принимает личное участие в осуществлении тех или иных проектов. Так, работая непосредственно на испытаниях, сдаче атомных подлодок, он, как говорится, «не щадя живота своего» провел в условиях радиационной вредности более 7000 часов, десятки раз в составе сдаточных команд выходил на испытания в море, проведя под водой более 1000 часов. И это лишь малая часть фактов из его поистине героической жизни.
Давид Гусейнович Пашаев был дважды удостоен Государственной премии России — за фундаментальные и прикладные исследования по созданию акустоэлектроники и акустооптики, создание и развитие трех поколений атомных подводных лодок и другие работы в области судостроения. В Кремле, когда во время вручения одной из них объявляли его имя, Давида Пашаева назвали легендарным директором. С 1993 года по 2004 год он являлся генеральным директором образованного на базе «Севмаша» Российского Центра атомного судостроения, а с 2004 года стал президентом созданного по его инициативе Государственного российского центра атомного судостроения. Был избран действительным членом Санкт-Петербургской инженерной академии, не случайно в одной из недавних посвященных его 75-летнему юбилею передач телеканала «Россия-1» его назвали инженерным гением.
В 2005—2008 годах Давид Гусейнович Пашаев входил в состав Общественной палаты при президенте РФ, был членом комиссии ОП по вопросам интеллектуального потенциала нации и комиссии по инновациям, высокотехнологичным научным и инженерным проектам.
В год кончины легендарного директора и преддверии его семидесятилетнего юбилея общественная комиссия по топонимике при администрации Северодвинска приняла решение о переименовании площади Корабелов в площадь имени Давида Пашаева.
Имя «отца российских субмарин», как называют Пашаева в России, увековечено также на городской Аллее славы, мемориальных досках, теплоходах и даже на карте. О нем был снят фильм «Атомная одиссея», а в этом году на его родном предприятии состоялись открытие посвященной ему мемориальной композиции, презентация вызвавшей большой интерес второго издания книги «Эпоха Давида Пашаева», теплые слова в предисловии к которой написал Владимир Путин, а также новой книги о юбиляре, изданной в серии «Жизнь замечательных северян».
— Люди не забывают Давида, я чувствую их искреннюю любовь и уважение к нему, ведь в тяжелые времена реформ в России он их не «сдал», не предал, — сказала супруга Давида Гусейновича Людмила Ивановна, с которой мы связались по телефону. — Он сказал тогда: «Я никого не сокращу», и не уволил ни одного человека, потому что понимал, что за каждым из них семьи, которые могли остаться без куска хлеба, и это не преувеличение, — сказала Людмила Ивановна. — Люди оценили это, не забыли, благодарны за то, что он сделал для них, и я никогда не забуду, как они прощались с ним: пришел, можно сказать, весь город, вся площадь была запружена людьми. Мне хотелось бы, чтобы на родине Давида знали, каким он был уникальным человеком. Он не раз встречался с Гейдаром Алиевым, который относился к нему с уважением, потому что понимал, что это была за личность, ценил его. Забыть Давида невозможно.
Франгиз ХАНДЖАНБЕКОВА
