Рамиз Мехтиев. Сильное Азербайджанское государство как отражение национальной идеи в условиях глобализации
Представленная вниманию читателей статья является отдельной главой будущей книги руководителя Администрации Президента Азербайджана, академика Рамиза Мехтиева.
Сила обязательно приводит к мирному управлению, а отсутствие силы обязательно приводит к беспорядкам; сила обязательно приводит к спокойствию, а отсутствие силы обязательно приводит к опасности. (Мо-цзы, Древний Китай. V век до н.э.).
Человечество все больше убеждается в том, что XXI век — это век знаний, высоких технологий, стремительных инноваций и наукоемких производств. Мир входит в принципиально новый технологический уклад, что свидетельствует о смене эпох, трансформации прежнего мироустройства. Смогут ли в столь неоднозначном процессе нации и государства сохранить себя? Эта проблема сегодня остается в центре внимания не только ученых, но и государственных деятелей и политической элиты многих государств. В частности, усиление роли государства и повышение эффективности государственного управления являются ведущей тенденцией, нашедшей отражение в экспертных оценках. Естественно, эта проблема не может оставаться вне внимания тех, кому небезразлично будущее Азербайджана как самостоятельного государства XXI века.
В этой главе я рассматриваю вопросы сохранения независимого государства как главную задачу современной национальной идеи азербайджанского народа, показываю, какими качествами Азербайджанское государство должно обладать в меняющемся политическом и социально-экономическом пространстве, чтобы, реализуя национальную идею, отвечать вызовам новой эпохи. Основным мотивом этой главы является стремление показать, что построение именно сильного самостоятельного Азербайджанского государства со всей вытекающей отсюда инновационной, экономической, социальной, политической, идеологической и общественной инфраструктурой является важнейшей задачей национальной идеи в современных условиях. Азербайджанский народ, который, следуя духу происходящих в цивилизованном мире глобализационных перемен, вместе с тем осознает, в каком сложном геополитическом регионе находится наше государство, и при этом не забывает свою богатыми событиями предшествующую историю.
Сегодня нет ни одного международного центра стратегических исследований, где стали бы оспаривать научное заключение о том, что функционирование современных государств связано с серьезными изменениями, происходящими под влиянием глобализационных процессов. Глобальные изменения и вызовы, сформировавшиеся в последней четверти ХХ столетия и получившие развитие в начале XXI столетия, предъявили новые требования к национальным государствам, вопросам взаимодействия государства и общества. Процессы глобализации, понимаемые как общие для большинства государств изменения в социальной, политической, экономической и культурных сферах, как считает Р.В.Евстифеев, «воспринимаются как некий магистральный путь для развития человечества». Осознание «направленности и характера этого пути может помочь формированию новых принципов взаимодействия общества и государства и выстраиванию эффективных индивидуальных политических траекторий государств в общем марше человечества к будущему».
Глобальные процессы — это своего рода вызовы национальным государствам. И не стоит обольщаться тем, что глобализация привносит что-то новое в нашу жизнь, а следует думать о ее последствиях, которые мы еще не осознали в полной мере. Одно не вызывает сомнений: глобализация — это процесс сведения мирового сообщества к гомогенизации (однородности) на принципах западной культуры и капиталистического сообщества. Вместе с тем одной из важнейших целей глобализации является изменение (нивелирование) роли и функций национальных государств.
Пьер Бурдье, один из видных политических философов современности, считает, что глобализация вовсе не носит естественно-исторического, объективного, независимого от политической интервенции характера. Более того, утверждает он (и в этом он прав), глобализация — это даже не социальный процесс, а функция политики. Пьер Бурдье пишет: «Мы являемся свидетелями политики мондиализации (я говорю именно о «политике мондиализации», а не о мондиализации как естественном, природном процессе)».
Будучи результатом целого ряда политических решений и действий, глобализация привела человечество к главному противоречию эпохи — противоречию между растущей глобализацией мировых общественных отношений и национально-государственными образованиями. Неожиданностью развития глобальных процессов стали игнорирование идеи общего блага, откат демократии и вывод из игры национального государства. Неслучайно один из крупнейших аналитиков теории модернизации А.Турен писал, что судьба мировой цивилизации отныне зависит от того, будет ли найден компромисс между развитием как универсальной целью и культурой как ценностным выбором.
На наших глазах происходит изменение сущности исторических процессов. Еще в прошлом веке многие философы и политологи говорили о приходе новой (третьей) волны демократизации (С.Хантингтон) или о «конце истории» (Ф.Фукуяма). В начале XXI века весь научный мир стал осознавать, что никакого «конца истории» не предвидится; оценки перспектив «победного шествия демократии» стали более осторожными, а в публицистике, которая всегда раньше всех реагирует на изменения реальности, уже говорят о кризисе либеральной демократии, формировании «насильственной демократии» (Ф.Закария) и даже о «демократическом откате». С развертыванием процесса демократизации в XXI веке мы становимся свидетелями обострения конкуренции между либерально-демократическими государствами и традиционными странами. И совсем не случайно предпоследний мировой политологический конгресс, состоявшийся в июле 2006 года в Фукоуке (Япония), проходил под знаком вопроса: «Is democracy working?» («Работает ли демократия?»).
Несложно понять, что глобализирующийся мир с неолиберальной идеологией постепенно скатывается в ситуацию неопределенности. Финансово-экономический кризис, начавшийся в 2008 году в США и Западной Европе, неутихающие массовые выступления потерявших работу людей в развитых странах Запада дают основание для мрачных прогнозов. Эти факты свидетельствуют, что триумфальное шествие неолиберальной демократии дает серьезные сбои, политико-демократические преобразования, замедляя свой бег, приобретают насильственный характер (Ливия, Египет, Ирак, Сирия). В результате сама Европа оказалась во власти миграционного и межнационального кризиса, отказа от политики мультикультурализма. Что ожидает мировое сообщество в будущем, никто не знает.
При всем этом неолиберальная глобализация с неизбежностью ставит вопрос о роли национальных государств, их суверенитете, взаимодействии с надгосударственными организациями и транснациональными корпорациями. Именно по этой причине поиск ответа на эти вопросы стал важным направлением научной работы многих исследовательских центров мира.
Сегодня противостоят две основные концептуальные позиции в осмыслении влияния глобальных процессов на судьбы государств и их суверенитет. Если сторонники одной позиции (в основном неолибералисты) исходят из того, что глобализационные перемены объективно приводят к стиранию государственных границ и подрыву государственной независимости, то представители другой позиции рассматривают дальнейшее существование суверенных государств в рамках их территориальной целостности как объективную закономерность развития человечества.
Проблемы воздействия глобализационных процессов на состояние современного мира, в том числе на существование государств, наиболее обстоятельно рассматриваются в работах таких известных представителей неолиберального подхода, как З.Бауман, Зб.Бжезинский, И.Валлерстайн, Э.Гидденс, С.Хантингтон, П.Дракер, Дж.Сорос и другие. Этих авторов объединяет общая мысль о том, что человечество вступило в эпоху становления единого взаимосвязанного, взаимозависимого и взаимопроникающего мира. Народы все основательнее воздействуют друг на друга, эпоха более или менее обособленного существования целых регионов уходит в прошлое, и судьбы жителей стран все теснее и неразрывнее связаны между собой. Вышеуказанные и некоторые другие исследователи настаивают на том, что в современных условиях время национальных государств якобы ушло в прошлое, и что они как первичные экономические и политические образования мирового сообщества будут постепенно вытеснены новыми формами социальной организации. Поэтому часть функций государств, в том числе экономического контроля, должна быть передана международным финансовым организациям и транснациональным корпорациям.
Господствующей тенденцией в мировой политике с подачи этих ученых становятся критика сильных государств и поползновения разгрузить роль государственного аппарата, передав его функции частному рынку или же гражданскому обществу. При этом не учитывается тот факт, что слабые государства становятся источником многих серьезных проблем.
В частности, С.Хантингтон пишет, что, оставаясь ключевыми игроками на поле мировой политики, «отдельные страны все же утрачивают суверенитет, государственные функции и власть… В определенных случаях (наиболее это заметно в Европе) международные институты обрели важные функции, ранее принадлежавшие государству… Во многих странах, включая государства развитого мира, имеются региональные движения, требующие значительной автономии или отделения. Государственные власти в значительной мере утратили возможность контролировать входящий и исходящий финансовый поток и сталкиваются со все большими трудностями в контролировании идей, технологий, товаров и людей. Короче говоря, государственные границы стали максимально прозрачны. Все эти изменения привели к тому, что многие стали свидетелями постепенного отмирания твердого государства — «бильярдного шара», общепризнанного как норма со времен Вестфальского мира 1648 года, и возникновения сложного, разнообразного и многоуровневого международного порядка, который сильно напоминает средневековый».
Определяющей чертой эпохи глобализации, как признают эти и другие авторы, являются вытеснение национального государства как организованного принципа капитализма и одновременно утверждение межгосударственной системы как основы капиталистического развития. По их мнению, вся система институтов национального государства постепенно будет заменяться транснациональными учреждениями. Таким образом, по сути глобализация означает то же самое, что и новый мировой порядок. Эти авторы в одном правы, и не вызывает сомнения то обстоятельство, что глобализация негативно воздействует на государство, влечет за собой его ослабление, лишает части суверенитета.
Проблемы «постепенного размывания» государственных институтов в современных мировых условиях рассматриваются не только в трудах западных исследователей. Таких же позиций придерживаются и некоторые российские ученые. Так, по мнению группы авторов из России, в условиях инновационно-постиндустриальной глобализации на повестку дня выдвигается вопрос: «Не стало ли суверенное национальное государство, еще совсем недавно главный действующий объект в международно-политической системе, достоянием истории?»
Другой автор из России В.В.Соколов пишет: «Национальные правительства постепенно будут утрачивать функции носителей исключительного суверенитета и включаться в иерархическую вертикаль в качестве среднего звена». Говоря об иерархической вертикали, он имеет в виду разделение прав и ответственности между правительствами отдельных государств и международными институтами, в том числе транснациональными организациями.
Аналогичную теорию обосновал Э.Тоффлер, который считает, что система национальных государств постепенно вытесняется миром транснациональных корпораций. Как один из представителей неолиберального видения современной мировой политики, он предрекает постепенное поглощение и растворение национального государства.
Сходного мнения придерживается немецкий ученый В.Бюлль, который утверждает «об умирании государства» в качестве субъекта истории, основываясь на тенденциях транснационализации современного мира.»
Существует и такая точка зрения, которая принадлежит, например, английскому социологу З.Бауману. Так, по его мнению, «чтобы обеспечить глобальным финансовым, торговым и информационно-промышленным кругам свободу передвижения и неограниченные возможности в осуществлении их целей, на мировой арене должна царить политическая раздробленность. Все они жизненно заинтересованы в существовании «слабых» государств, т.е. государств «ослабленных», но при этом остающихся государствами».
Он считает, что через всемирные банки и валютные фонды этими странами можно легко управлять. В результате проводится неприкрытая политика по созданию новых, но более слабых и обладающих меньшими ресурсами политически «независимых» территориальных образований. Эти слабые политические игроки, как он считает, являются марионетками в руках сильных. Когда материальная база государства уничтожена, суверенитет и независимость аннулированы, политический класс стерт с лица земли, национальное государство превращается просто в службу безопасности мегакорпораций. Новым владыкам мира незачем управлять напрямую. Административные задачи они возлагают на национальное государство.
Как видим, автор придерживается мнения, что глобализация является естественным ходом истории, объективной необходимостью, и потому следует смириться с потерей государствами своего суверенитета, со сведением функций государства к выполнению спущенных «сверху» заданий. Однако, по мнению оппонентов подобной концепции, само решение о либерализации финансовых рынков не было следствием естественной экономической необходимости, а явилось процессом политическим. Он был инициирован правительствами США и Великобритании, которые хотели таким образом обеспечить проникновение своих банков и корпораций на рынки других стран.
В «размывании суверенитета государств» немалую роль играют Международный валютный фонд, Всемирный банк, Всемирная торговая организация и другие международные финансовые институты, которые всячески укрепляют свой контроль над экономикой стран. В результате проводимой ими политики подрываются национальные экономики, ухудшается социальное положение населения стран, не входящих в число государств развитого мира.
Так, МВФ, будучи структурой, регулирующей глобальные финансовые потоки, формально считается международной организацией, а на самом деле фактически стал инструментом продвижения интересов наиболее развитых стран мира. По существу, разрушая экономику национальных государств, сходную роль играет и Всемирная торговая организация. Следовательно, МВФ, ВБ, ВТО и другие международные финансовые организации, с одной стороны, укрепляют свой контроль над мировой экономикой, а с другой — подрывают национальные экономики, ухудшая тем самым социальное положение населения стран.
В ослаблении института государства играют роль и регионы, которые самостоятельно контактируют с глобальными структурами в целях саморазвития. Войдя во взаимодействие с внешними субъектами, эти регионы практически становятся реализаторами их интересов. Подобные действия как регионов, так и внешних субъектов, которые зачастую не отвечают интересам национального государства, создают определенную угрозу суверенитету страны.
Не последнюю разрушительную роль в современных глобальных процессах могут играть также политические объединения и гражданские структуры. Ценностные ориентации их являются существенным фактором в жизнедеятельности государства. Если общество в состоянии оказывать формирующее влияние на деятельность неправительственных организаций, тогда они сохраняют способность выражать интересы своего государства. Но из практики Азербайджана также видно, что нередко политика определенного круга этих организаций подпитывается не самим обществом, а внешними силами. В таком случае приоритеты, идеи и ценности, которыми руководствуются в своей деятельности национальные политические и гражданские объединения, отвечая интересам и целям их внешних кураторов, во внутренней жизни государства приобретают разрушительный характер.
Нельзя сказать, что концепция «размывания суверенитета государств» в условиях глобализации отражает общую позицию ученых. Имеется альтернативное мнение. Признавая факт некоторого изменения потенциала и функции государства в эпоху глобализации, они не соглашаются с тем, что национальное государство исчерпало свою роль, а глобализация якобы не имеет пределов. По мнению этих авторов, сохранение ключевой роли государства не подлежит сомнению, ибо только оно — через сотрудничество с другими государствами — обеспечивает условия для осуществления сколько-нибудь эффективного международного управления. Таким более или менее институтом является ООН, где представлены практически все государства современного мира.
Подобным изложением позиций некоторых авторов относительно влияния глобализации на современное государство я преследовал цель показать, что эта проблема остается объектом дискуссии среди ученых мира и рано еще ставить точку на ее философской, социально-политической и экономической характеристике. Вопрос в том, что даже теоретически мы еще не осознали, насколько фундаментальными могут быть изменения в современном мире под влиянием глобализационных процессов. Вместе с тем ценности, которые определяли суть эпохи модерна, не исчезли. Модерн, постмодерн и демократия не слишком изменили основные характеристики национальных государств. Суверенные государства, как и прежде, черпают свою легитимность из национальных обществ, из международного и межгосударственного взаимодействия, а также из современной демократии и признанных ценностей мировой культуры. Восстановление активности националистических тенденций, охвативших государства Европейского Союза, дает достаточную пищу для таких размышлений. И совершенно очевидно, что «для отдельных обществ и для мирового сообщества уничтожение государства — это прелюдия не к утопии, а к катастрофе».
Существующая литература свидетельствует, что концепция конца национальных государств опровергается не только серьезными исследователями, но и политиками. Главная причина — в методологии подхода антигосударственников к оценке современных тенденций в мировом развитии. На это обратил внимание и известный американский исследователь данной проблемы П.Дракер. Он пишет: «В последние годы стало модным быть «антигосударственником». Однако это неверно. Мы нуждаемся в сильном государстве. В действительности мы можем ожидать скорее усиления, чем ослабления государственности в последующие десятилетия».
Большинство исследователей «Франции, Италии, Нидерландов и Бельгии, не говоря уже о Швеции и Дании, — стран с традиционно сильными социал–демократическими традициями, — рассматривают государство как активного «социального организатора», «покровителя» и «регулятора экономики»…
Современная динамика политических процессов не только не умаляет, а, напротив, подчеркивает усиление значения государства в обществе».
Следует отметить, что институт государства, как и любой политический институт, постоянно развивается, видоизменяется в соответствии с историческими процессами. И если сегодня мы наблюдаем трансформацию института государства, то вызвана она, скорее всего, постиндустриальным транзитом, т.е. переходом к постиндустриальному развитию, который определил социально-экономические, технологические и политические тренды XXI века. Последние же, в свою очередь, оказывая влияние на состояние государства, определяют направления его современной трансформации. И это естественный процесс. Однако изменение курса (траектории) этого процесса в результате вмешательства политики, проводимой наиболее развитыми странами (США и его союзниками), придает ему совершенно другой смысл — не в пользу национальных государств.
Надо сказать, что разнобой во мнениях в основном вызван отсутствием общепринятой концепции «сильное государство» — «слабое государство».
Любопытное противоречие, связанное с прогнозами о роли государства в условиях глобализации, можно наблюдать в рассуждениях известных философов, футурологов и социологов. Они, будучи активными проповедниками неолиберальной концепции, в зависимости от характера этапов глобальных политических и экономических процессов, дают противоположные оценки роли и месту государства в современных условиях. Создается впечатление, что эти признанные в научном мире исследователи в своих работах предлагают мировой общественности не результаты глубоких теоретических разработок, философские, научные выводы, а просто выполняют роль герольда (глашатая) целей своих правительств.
Практически, эти авторы и не скрывают, что взяли на себя роль идеологов и защитников интересов крупных международных корпораций. Так, П.Дракер считает, что в формирующемся глобальном обществе знаний и глобальной экономики складывается новая система ценностей, в которой национальному государству места не будет. По его мнению, национальное государство — это отжившая форма, которая годилась для индустриального общества, но неприемлема для постиндустриального, в котором образование управленческих институтов глобализации будет происходить не на государственной, а на корпоративной и сетевой основе. А ведь в работе «Посткапитализм», изданной в 1993 г., П.Дракер придерживался противоположного мнения, на которое я сослался выше, что свидетельствует о политической трансформации взглядов самого автора.
С.Хантингтон в своем известном труде «Столкновение цивилизаций» пишет: «Основными игроками на поле мировой политики остаются национальные государства. Их поведение, как и в прошлом, определяется стремлением к могуществу и процветанию, но определяется оно и культурными предпочтениями, общностями и различиями. С повышением могущества и уверенности в себе незападные страны все больше утверждают свои собственные ценности и отвергают те, которые «навязывает» им Запад».16 Все же непонятно, каких позиций придерживается Хантингтон. Дело в том, что в последующих частях этой же книги автор пишет о постепенной утрате государствами своего суверенитета. Противоречие во взгляде Хантингтона на роль государства в XXI веке неоспоримо.
Что же касается Ф.Фукуямы, то он в интервью швейцарской газете Le Temps (1 декабря 2011 г.), давая оценку роли современных государств, сказал следующее: «Бесспорно, как в Европе, так и в США мы видим своего рода паралич государственной власти перед лицом все более сильных и стойких частных интересов. Процесс принятия решений тормозится, и дела принимают не слишком хороший оборот… Тридцать лет
