Азербайджанские келагаи в искусстве – ФОТО
Амина Меликова, зав. отделом международных отношений, Азербайджанский национальный музей искусств, заслуженный работник культуры
День 26 ноября можно смело назвать Днем азербайджанского келагаи.
Ровно 3 года назад, 26 ноября 2014 года Репрезентативный список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО пополнился еще одной реалией: «Традиционное искусство и символизм келагаи, изготовление и ношение женских головных платков». Сертификат был привезен в Баку и вручен Первому вице-президенту Азербайджана, послу доброй воли ЮНЕСКО Мехрибан ханум Алиевой генеральным директором ЮНЕСКО Ириной Боковой в мае 2015 года, в ходе работы Всемирного форума по межкультурному диалогу.
Келагаи - азербайджанский национальный платок - несомненно, принадлежит к числу наиболее популярных видов национальной традиционной культуры. Среди головных аксессуаров азербайджанской женщины келагаи появился около 300 лет назад, и, в отличие от многих других элементов национальной одежды, по сей день не утратил своего значения и продолжает оставаться неотъемлемым элементом одеяния азербайджанских женщин любых возрастов и сословий. Традиционное одеяние азербайджанских женщин отличается большим разнообразием. Это замечание касается не только различных видов одежды, которую непременно шили из определенных видов ткани, как местного производства, так и привозных. Также и покрытие головы, которое можно условно обобщить термином «платок», существует во множестве групп и видов, в зависимости от ткани, времени года, наконец, события, на которое направлялась женщина - рождение ребенка, похороны, базар, работа.
Размышляя о келагаи как традиционном женском головном уборе, понимаешь, что это - не просто функциональная деталь одежды, как, впрочем, и азербайджанский ковер - не просто деталь домашнего убранства. Оба эти вида традиционного азербайджанского искусства текстиля представляют стройную систему формальных и эстетических принципов, построенную на основе жестких, непререкаемых правил, восходящих к тайнам миростроения, скрытым законам природы, правилам, отражающим, в конечном счете, философию жизни.
Описания азербайджанской женщины в келагаи широко распространены в национальном фольклоре, произведениях литературы и изобразительного искусства. Если беглым взглядом окинуть работы художников Азербайджана советских лет и периода независимости, то нетрудно заметить, что ключевым атрибутом одежды азербайджанской женщины в них выступает традиционный азербайджанский шелковый платок - келагаи.
Обращаясь сейчас к произведениям азербайджанской живописи, создававшимся на протяжении десятилетий, начиная с конца 1920-х годов, интересно рассмотреть, какую интерпретацию получал этот элемент женской одежды, в настоящее время ставший одним из ключевых символов национальной культуры, в работах художников разных национальностей, возрастов, стилевых предпочтений.
Одна из наиболее ранних работ советского периода, в которых запечатлен образ азербайджанской женщины «нового времени», принадлежит кисти известного русского советского художника, воспитанника русской реалистической школы Федора Модорова, который в середине 1920-х годов приезжал в Баку. Среди работ, созданных им в результате той поездки, безусловный интерес представляет портрет «Азербайджанская женщина», 1928, отличающийся естественной, жизненной передачей образа.
Героиня этого портрета - рядовая азербайджанка, слушательница образовательных курсов в рамках программы по ликвидации безграмотности. Поражает, с каким достоинством и чувством уважения показал художник эту простую женщину, одетую отнюдь не парадно. Ее смуглое, загорелое лицо выдает в ней «труженицу полей». Однако художник показывает свою героиню без пафоса, создавая определенный эффект «сиюминутности» и случайности. Простое, светло-голубое платье подчеркивает смуглый тон лица женщины, как и в целом скульптурную выразительность ее черт. Показательно, что келагаи, покрывающий голову азербайджанки, показан художником в деталях: здесь передана не только гладкая, блестящая фактура тонкого шелка, но и узор, представляющий собой одну из широко распространенных, традиционных орнаментальных композиций.
Впоследствии, азербайджанские художники использовали келагаи именно в силу его знаковой природы как специфического элемента азербайджанского женского костюма. Таковы портреты Натаван, созданные в разные годы Наджафгулу Исмайловым, Октаем Садыхзаде, Хафизом Зейналовым. Таков и ряд других образов, символизирующих собой национальную культуру.
Наджафгулу Исмайлов
Октай Садыхзаде
Хафиз Зейналов
Также и многочисленные портреты колхозниц - победительниц соцсоревнования или рядовых тружениц хлопковых, чайных или рисовых полей - как правило, создавались при непременном участии келагаи. Особенно актуальным присутствие этого аксессуара было в тех портретах, где основные персонажи были одеты в «универсальные» платья и пиджаки - типичный род официальной женской одежды, в которую, как правило, облачались советские женщины 1930-50-х годов, обладавшие определенным общественным или государственным статусом. Таковы портреты.
Часто художники стремились представить своих героинь в романтическом ключе, в органичной для них среде. Но и в таких случаях присутствие келагаи было призвано как раз усилить романтический оттенок, придать образам женственность, опять же подчеркивая национальную специфику как портретируемых, так и окружающего ландшафта. Таковы работы Ваджии Самедовой («Хлопкоробка Сурейя Керимова», 1957), Салама Саламзаде («Под солнцем», 1958), Гасана Ахвердиева, Джангира Рустамова «Трудящиеся полей», «Южанки».
Ваджия Самедова («Хлопкоробка Сурейя Керимова», 1957)
Салам Саламзаде («Под солнцем», 1958)
Гасан Ахвердиев
Джангир Рустамов «Трудящиеся полей»
Джангир Рустамов «Южанки»
Келагаи для азербайджанских женщин - элемент одежды на все случаи жизни: его носили и в повседневной практике, и по праздникам, и в процессе работы. Интересно, что даже в обобщенных композициях, зачастую эскизного характера, включение в картину келагаи незамедлительно придает ей сугубо национальный характер, как, например, в картине Миклашевской «Ковровщицы», 1937. Среди аналогичных картин можно назвать и многочисленные композиции Т.Тагиева, М.Абдуллаева, Б.Мирзазаде, Х.Зейналова и многих других художников, активно работавших на протяжении всего советского периода, особенно в 1940-е-1970-е годы.
Миклашевская «Ковровщицы», 1937
Т.Тагиев
М.Абдуллаев
Б.Мирзазаде
Х.Зейналова
Перечисленные выше художники относятся к разным поколениям, их работы отмечены различными стилистическими предпочтениями, а также техникой исполнения. Но есть черта, которая определенно прослеживается в произведениях, созданных на разных этапах развития азербайджанской художественной школы и принадлежащих авторам различных художественных направлений. Это поразительная точность в передаче орнамента, типологии того или иного келагаи. Тип композиции, вид орнамента, конкретные узоры, колорит, в совокупности составляющие «мир келагаи», как правило, безошибочно прочитываются в картинах, даже выполненных в свободной живописной или эскизной манере.
Так, келагаи группы «Гераты» (или – «Баскал») часто использовалась Саттаром Бахлулзаде в его картинах. Наиболее известные из них – «Натюрморт с келагаи» (1973) и «Азербайджанская сказка» (1973). В первой из этих работ келагаи составляет основной фон композиции. Предметы натюрморта - гюльгабы (кувшинчики для розовой воды) и вазочка с гвоздиками - органично сочетаются с композицией келагаи, почти вписываясь в нее как неотъемлемые элементы орнаментальной структуры самого платка. Также и на втором холсте – «Азербайджанская сказка» - два келагаи аналогичной композиции показаны как естественные составляющие азербайджанского ландшафта.
Саттар Бахлулзаде «Натюрморт с келагаи» (1973)
Саттар Бахлулзаде «Азербайджанская сказка» (1973)
Также и во многих других работах, упомянутых выше, типология того или иного платка прочитывается с безошибочной точностью.
С этой точки зрения особое место занимают произведения графики - рисунки, линогравюры, литографии, посвященные быту азербайджанцев.
Это, прежде всего, акварели А.Азимзаде из двух его серий – «Сцены старого быта» и «Сто типов дореволюционного Баку». В композициях «Свадьба у богатых», «Свадьба у бедных» представленные женские персонажи одеты в различные келагаи, среди которых большое место занимают композиции с бута - концентрические композиции или бута, равномерно заполняющие собой все поле. Также обращают на себя внимание узоры, которые уже не встречаются на келагаи, создаваемых в настоящее время.
А.Азимзаде «Свадьба у богатых»
А.Азимзаде «Свадьба у бедных»
Еще один художник, создавший в искусстве широкую панораму старого быта и национальных типажей азербайджанцев - Алекпер Рзакулиев, автор обширной графической серии «Старый Баку».
Принадлежа к поколению старейших художников Азербайджана (он родился в Баку в 1903 году), А.Рзакулиев живо отразил в своих работах (рисунки тушью и линогравюры) сцены жизни старого Баку. Выпускник ВХУТЕМАСа, он органично сочетал в своей манере формальные особенности художественного авангарда с сугубо национальным колоритом, создавая некое подобие азербайджанского лубка. Обращают на себя внимание детально прописанные орнаменты на таких предметах одежды и домашнего быта как келагаи, юбки, джорабы, ковры. Основной узор, показанный художником на келагаи в самых разных сценах, так или иначе связан с мотивом бута, что с учетом анализа произведений многих других азербайджанских художников и прежде всего А.Азимзаде и С.Бахлулзаде наводит на мысль о том, что орнамент бута в различных вариантах можно считать наиболее распространенным и наиболее любимым в системе декора келагаи.
Аналогичный этнографический характер присущ целому ряду портретов горянок, созданных старейшей художницей Азербайджана Марал Рахманзаде. Ее серия литографий, посвященная высокогорному селу Хыналыг, в целом, носит глубоко этнографический характер (не считая, конечно, сугубо художественного качества композиций). Особенно обращают на себя внимание покрывала - шали и чаршабы, покрытые различными узорами, в которые закутаны женщины гор. Среди многих композиций данной серии также можно опознать и келагаи, украшенные разными традиционными орнаментальными схемами. И это особенно касается портретов, в которых строгие, мужественные лица пожилых и молодых женщин обрамлены келагаи, повязанными разными способами.
Интересно, что и в творчестве художников поколения 1980-х, когда актуальность «национального своеобразия в искусстве» поменяла свою векторность в сторону более интуитивной, внутренней связи авторов с художественным наследием прошлого, интерес к келагаи как атрибуту национальной культуры не угас, и келагаи продолжает оставаться в фокусе интереса со стороны азербайджанских художников.
Не случайно среди ярких образцов азербайджанской живописи имеются такие, в которых келагаи представлен не только как символ национальной культуры, но и как знак моральной чистоты, духовной опоры, внутренней силы, которую человек впитывает с молоком матери, впитывает вместе с соками родной земли... В картине Саттара Бахлулзаде «Моя мать» (1972-73), пожилая женщина облачена в белый келагаи с зеленой каймой («агзамин яшыл»). Кажется, художник не случайно выбрал эти цвета. Белый - цвет духовной чистоты и цвет святости, зеленый - цвет весны, а значит - цвет пробуждающейся жизни. Мать художника, облаченная в келагаи такого типа и помещенная среди цветущих ветвей, предстает как символ жизни и святости природы. Таким же признаком достоинства и внутренней стойкости выступает келагаи и в картине Таира Салахова «Женщины Апшерона», 1967.
Саттар Бахлулзаде «Моя мать» (1972-73)
Таир Салахов «Женщины Апшерона», 1967
В современном искусстве Азербайджана келагаи продолжает свою жизнь так же, как он продолжает прочно занимать свое место среди аксессуаров современной азербайджанской женщины. Современные художники посвящают этому платку концептуальные проекты (как, например, большой проект по келагаи Фархада Фарзалиева), они создают, как было замечено выше, новые узоры и орнаменты, которые органично вписываются в струящееся движение шелка и соответствуют символической картине мира, свойственной этому древнему виду одежды.
Фархад Фарзалиев
Хочется подчеркнуть, что став важнейшим символом национального своеобразия в искусстве уже на заре формирования национальной художественной школы, келагаи и по сей день не утрачивает свою актуальность и значимость. Более того, он меняется, он развивается, как бы проявляя тем самым свой органический, природный характер, по-прежнему оставаясь неотъемлемым признаком национальной идентичности.
...Келагаи - это память, он как шкатулка с воспоминаниями. Это носитель событий, радостных и грустных, когда его надевали близкие сердцу люди. Можно с уверенностью сказать, что сегодня многовековая традиция производства и ношения келагаи переживает свое возрождение. Это стало возможным, благодаря любви, физической и душевной энергии многих людей, за что им низкий поклон. Келагаи был, есть и будет неотъемлемой частью народной национальной культуры.
Живи, наш келагаи...!
Отметим, что в статье рассмотрены произведения искусства из коллекций Национального музея искусств и Государственной картинной галереи Азербайджана.
