Новые роли актрисы Лейли Велиевой. Очерк. - Фото
В нынешний субботний утренник ТЮЗ показывал спектакль «со стажем» - поставленную в 1995 году сказку «Проделки Бабы Яги», где с тех самых пор роль Набат халы играет заслуженная артистка Азербайджана Лейли Велиева.
И было это, как и все достойные внимания юных театралов спектакли такого классического жанра, - яркое, веселое, запоминающееся и, конечно же, поучительное зрелище, которое подчас зажигает актеров не меньше, чем иные премьерные показы для взрослой публики.
Знаю, не справедливо, не честно даже начинать с этой роли рассказ о такой большой актрисе, как Лейли Велиева, сегодня определяющая тональность национальной театральной школы с ее высокими идеалами и нравственными позициями.
О звезде, «сделавшей» много сложнейших ролей мирового репертуара и любимой многими зрителями. Но как умолчать о том, что сегодня, отыграв в сказке и вернувшись в гримерку, Лейли долго не может успокоиться:
- Почти двадцать лет играю эту роль, а сегодня на самой привычной реплике вдруг впервые ощутила комок в горле и слезы, заставившие содрогнуться…
… Она уже отдала костюмерам платье героини, смыла с лица грим и предстала в собственном обличье – молодой красавицы, которая сегодня, как в свое время наши мамы, носит строгую, на пробор прическу, но еще долго остается во власти театральных эмоций, к пронзительным неожиданностям которых привыкнуть, оказывается, невозможно. Да и зачем, если из них и состоит образ, если в сиюминутности - правда и искренность этого божественного искусства…
Пройдет час-другой, прежде чем Лейли вернется к реальной жизни, чтобы
войти в вагон метро, а на площади возле станции «20 января» пересесть в автобус, который довезет до скромного трехкомнатного домика в поселке Джейран-батан. Сегодня поедет одна, не то что после вечерних спектаклей, когда домой возвращаются всей семьей – с мужем Нофелем Велиевым, заслуженным артистом Азербайджан, весьма успешным и востребованным коллегой, и дочерью – девятиклассницей Гончей, как-то незаметно выросшей за кулисами, где частенько засыпала на реквизиторском диванчике, пока мама и папа «работали».
Но дома… Нет Лейли и здесь не сбросит с себя, словно театральное платье, «проблемы» царственных героинь, в которых уверенно видят ее режиссеры и полюбили зрители, чтобы расслабиться, забыв о «рабочем месте», едва покинув его. Дездемона, Настенька, Иокаста, Гедда Габлер, Раневская, мyaллима Сабах, Хумар, Шахра бану, Залха … Они плотно держат в своих объятиях актрису, посвятившую жизнь тому, чтобы самозабвенно и предельно искренне воплощать на сцене их всемирно известные образы…
Годы и годы круглосуточных раздумий и поисков, кропотливой работы ума и сердца не только за кулисами, но повсюду и всегда, постепенно властно завладевали всем существом актрисы, чтобы неизменно вести от роли к роли, от праздника к празднику, какими становятся ее встречи с благодарной аудиторией. Хотя Лейли и сегодня не может забыть, что профессию выбрала совершенно случайно…
- Я родилась в селе Сеидляр, но детство мое прошло в городе Зангелан, - рассказывает актриса. Мама работала медсестрой, папа – плотником. Никогда не участвовала в кружках художественной самодеятельности – не пела, не танцевала. Спектакли и фильмы видела только по телевидению. Не побывала даже ни на одном представлении Гянджинского (тогда – Кировабадского) драматического театра, хотя там, окончив институт, играла моя старшая сестра Гюшвар Шарифова, актриса нынешнего бакинского ТЮЗа.
- Необычная ситуация, по-моему…
- Удивитесь еще больше, узнав, что в Институт культуры и искусств (ныне – университет) я попала случайно, вовсе не готовясь к конкурсному экзамену. В первый год после школы не попала в педагогический институт имени М.Ф.Ахундова, на следующий – не набрала баллы в АГУ – государственный университет. При третьей попытке пошла на театральный факультет просто потому, что знала о его существовании. Было это как-то несерьезно и самонадеянно, но не идти же туда, где уже «провалилась»...
Помню, все в кулуарах учат басни в лицах, повторяют «с выражением» стихи, пробуют себя в этюдах, подыгрывают друг другу, а я… Когда предстала перед приемной комиссией, педагог по ритмике попросил всего-навсего показать, как влюбленный Меджнун смотрит на Лейли, а потом - ее ответный взгляд на него.
- Это было трудно?
- Не знаю… Что-то я изобразила. Потом оправдываться стала - ничего другого, мол, не получается.
- А они?
- Представляете, сама Шафига ханым Мамедова заботливо уговаривала меня: «Не волнуйтесь, пожалуйста, ведь вы уже приняты!» До сих пор не пойму, за что.
- Но как они могли не оценить редкое сочетание статной фигурки и потрясающей осанки, чувство собственного достоинства и внутренний аристократизм, красивый голос и умный взгляд выразительных глаз …
- То, что не зависело от меня и есть обычная генетика?
- У них наметанный глаз, богатое воображение, вкус… Не ошиблись же, представив, какой вы станете лет через пять под руководством опытных наставников.
- Шутите. Хотя все пять лет учебы, да и в театре мне всегда поручали самые трудные, главные роли.
- Почему шучу. С вами много работали лучшие, многоопытные мастера, в вас верили, всегда ценили, как ценят и сейчас. Разве не успешная карьера?
- Не люблю слово «карьера», но жизнь в профессии у меня действительно складывается счастливо. Много работы, никаких простоев и неизбежных в таких случаях депрессий…
- Стесняетесь сказать, что вам довелось с большим успехом играть сплошь главных героинь, лучшие роли мирового репертуара, на которых растут мастера.
- И это счастье, промысел судьбы…
- Вы же начинали в годы, когда Азербайджан обрел независимость, ушла цензура, на сцену пришли острохарактерные проблемы, сложные натуры и актуальные сюжеты, всколыхнувшие общество.
- А главное - усилиями самых талантливых, влюбленных в театр, самостоятельных и ответственных мастеров в нашей стране в начале 90-х годов появились новые, свободные в выборе концепции и репертуара театры с новыми рабочими местами.
- И вы оказались у истоков столь замечательных обстоятельств и явлений…
- Мы были студентами Университета культуры и искусств, когда почти вся наша группа составила костяк труппы созданного народной артисткой Азербайджана Джаннет Селимовой Бакинского камерного театра.
- С чего начиналось для вас лично ощущение избранности?
- Избранности? Много всего было, но только не избранности.
- Ну, скажем, выхода в некое новое измерение подлинной причастности к театру…
- Очень важным считаю приглашение на роль Дездемоны в спектакле «Отелло» по Шекспиру, который ставила многоопытная актриса и режиссер, народная артистка Ирина Александровна Перлова.
- Театр Джаннет ханым уже славился тем, что сразу же предъявил зрителям талантливо прочитанную в наше время национальную и европейскую классику с ее бесстрашной правдой жизни – вы тогда играли главные роли в спектаклях, которые и сегодня идут на сцене (теперь уже ТЮЗа). Таких, как «Дорога в Мекку», «Визирь Ленкоранского ханства», «Мосье Жордан…», «Шейх Санан» по пьесам великих драматургов М.Ф.Ахундова, Дж.Мамедкулизаде, Г.Джавида, на которые публика буквально валила валом.
- Это всегда воспринимаю как доверие, как школу познания национальной истории и национального характера, образцов мировой восточной философии в осмыслении самых мудрых представителей своего времени. Они ведь помогают нам увидеть и в себе многие черты, присущие, как оказалось, и нам, времени вообще.
- Но мировая классика, Шекспир, «Отелло» - всемирный шедевр с его философией, которую каждый прочитывает в меру своей готовности постигать тайны человеческой трагедии… Вы, конечно, не могли отказаться от возможности прикоснуться к этой вершине.
- Оставался месяц до премьеры, когда заболела репетировавшая главную роль актриса, и пригласили меня. Моей дочурке едва минул годик, я буквально металась между домом и театром, но как лишишь себя счастья сыграть главную роль шекспировской пьесы… Я играла два первых премьерных спектакля, а потом Дездемона стала моей коронной ролью на долгие годы.
- Чем объясните многолетний успех этого спектакля?
- Возможно, все мы были искренни и актерски внутренне красивы каждый в своей роли – Ильгар Джахангиров (Отелло), Шовги Гусейнов (Яго), Гюляр Набиева (Эмилия), Нофел Велиев (Кассио). Возможно, талантливо была выбрана тональность спектакля, выстроен его рисунок, но более всего сработала абсолютно эксклюзивная трактовка режиссера. Ирина Александровна Перлова сделала все так, что в идущем на азербайджанском языке «Отелло» даже зарубежные зрители видели не трагедию доверчивости и ревности, а как бы настойчивое приглашение защищать окружающую человека ауру любви и добра, не дать злу проникнуть в ее пространство.
- Такое вырабатывается ценой сложнейших постижений на уровне подсознания, когда роль становится частью внутренней жизни актера, не правда ли?
- Джаннет ханым и Ирина Александрова заразили нас богатством своего интеллекта, широтой познаний и безграничной преданностью профессии, которая более всего постигается благодаря классике. Часы и часы вживания в новый материал, умение не пройти мимо озарений, возникающих при предельной сосредоточенности. А еще стремление не довольствоваться малым и трудиться на износ до максимально приемлемого результата - таким стал наш путь к праву на достойную роль.
- Оттого так дороги вам и вашим коллегам все роли и никакой усталости…
- От этого нельзя по-настоящему устать. Разве что на час - другой, когда достаточно просто выспаться. Вся атмосфера жизни – территория счастья.
- Хотите сказать, что для актрисы нет ничего дороже, чем вдохновенно «сделанные» образы и сложнейшие характеры живущих в разных условиях героинь?
- Наш труд практически невозможно измерить… Луиза в «Коварстве и любовь» Шиллера, Настенька из «Белых ночей» по Достоевскому, Иокаста – героиня спектакля «Царь Эдип» по Софоклу, Мать в «Синих снах» по Шелом Алейхему и Шагалу, а также в «Привидении» по Ибсену… Разве достаточно слов авторского текста, чтобы предъявить зрителям множество разноплановых героинь – самоуверенных и робких, преданных и жертвенных, легкомысленные и эгоистичных? Тут бездна найденных с помощью режиссера для каждой абсолютно не похожих эмоций, жестов, интонаций, деталей оформления, исподволь создающих достоверное состояние…
- Помню, когда кипенно белый брючный костюм вашей Дездемоны дополнило украшение в виде пурпурно красного шейного платочка, у меня заколотилось сердце – какой же символ предстоящей беды, предвестник трагической расправы!
- Ирина Александровна продумывала в спектаклях все – музыку, декорации, костюмы. Эта редкая гармония, кроме всего прочего, - весомый, нередко ведущий компонент нашего ощущения роли. Она все это делала гениально.
- А вы, вижу, с тех пор как ее не стало, не можете говорить о ней и обо всем этом без слез…
- Мы ведь постоянно получали в дар жар души предельно преданного театру человека. Любившего не только нас, но и зрителей, искренне благодарных театру, а значит и нам, за обретение знаний об общечеловеческом опыте и превратностях судьбы.
- Лейли! Это безумно трудно, но почему и весьма перегруженные артисты постоянно мечтают получать все новые роли? Больше работы – больше заработок что ли? Так ведь сейчас рассуждает большинство из нас…
- В театре? Это не про нас. В театре эквивалент высокой оплаты - моральное удовлетворение – дружные аплодисменты, крики «браво!», смех в зале, иногда – убийственная тишина. Поняли-де, оценили, благодарны…
- Что нужно сделать, чтобы получить такую плату?
- Что сделать…Как ответить на такой вопрос. Начинать как минимум надо с того, что исполнитель должен знать о своем герое не только то, что написано в пьесе.
- Это как?
- Ну, к примеру, расскажу о том, какой виделась мне героиня пьесы Г. Ибсена «Гедда Габлер», когда мы взялись ставить ее к юбилею великого норвежского драматурга.
Гедда - дочь аристократа, генерала Габлера - принадлежит к тем многочисленным героиням Ибсена, которые стремятся отыскать свое подлинное призвание - и это замечательно! Но Гедда при этом не только чувствует себя созданной для значительной, более «красивой» жизни, способной захватить ее интересы и удовлетворить ее эстетические чувства, но и - по большому счету - сама не знает, чего же все-таки хочет. В ее жизни есть, казалось бы, все: у нее - уютный дом, она красива, умна, обладает сильным характером, но... она насквозь пропитана эгоизмом, она болезненно агрессивна по отношению к окружающим. Даже в мужья выбирает наделенного интеллектом, познавшего радость успехов в профессии человека, которым… может повелевать.
Этой героине не нужна бесконечная преданность, любовь супруга, зато она принимает ухаживания циничной личности, чтобы под градом его пошлых комплиментов почувствовать себя королевой, ощутить видимость светской жизни и собственной значимости.
Честолюбивые устремления за счет окружающих и даже преданных ей людей мешают Гедде понять и оценить их чувства и достоинства, вот беспощадная логика событий и подводит к самоубийству не только партнера героини, но и ее саму…
- Не потому ли говорят, что классика всегда современна?
- Потому и говорим, что образы Гедды Габлер, как и Раневской из «Вишневого сада» А.Чехова, вполне могли быть списаны с наших современниц.
- Знаю, что Раневская – ваша любимая роль.
- Я горжусь, что довелось встретиться с ней. Помню, долго не могла унять волнения, узнав, что в нашем театре будет ставиться «Вишневый сад» в переводе на азербайджанский язык Нигяр Рафибейли, а мне доверено в прочтении нашего режиссера создать образ, который прославил многих актрис мира.
- Какая она, ваша Раневская?
- «Моей» Раневской, по большому счету катастрофически не хватает денег, которые она так и не научилась беречь, ее тянут за душу долги. Да и Париж ее манит - там остался возлюбленный. А что до имения, которое вот-вот пойдет с молотка, до такого милого, лучшего в округе вишневого сада, - так у кого же не щемит сердце при прощании с дорогими воспоминаниями детства, при осознании, что оно не возвратится никогда?..
Практически впереди у каждого героя «Вишневого сада» не столь уж печальные перспективы, и только Фирс - забытый всеми слуга, уходит из жизни с последним ударом молотка по заколачиваемой двери опустевшего особняка - остается символом, укором людям, воспринимающим любовь к себе как должное и неизменно отвечающим предательством на преданность. И это - увы - логичный конец существования среди людей, занятых собой и не умеющих быть благодарными.
Понимаю, что глубоко философский и вместе с тем тонкий, поэтичный спектакль с полнокровными личностями, их достоинствами и недостатками посвящен многим глобальным проблемам, происходящим на изломе веков. Но здесь мы говорим об актерском самочувствии, и потому скажу только, что в дни такой праздничной премьеры я… ужасно грустила. Будто предчувствовала, что период таких потрясающе творческих, неповторимых репетиций закончился для нас навсегда.
- Лейли, с некоторых пор Камерный театр вошел в состав ТЮЗа – востребованы ли вы как и прежде?
- Не жалуюсь. Играю главные роли в спектаклях по произведениям национальной классики. В последние годы меня пригласили на серьезные роли в новых спектаклях – «Ромео и Джульетта» Шекспира (госпожа Капулетти), «Мən səni seviram» Али Амирли (учительница Сабах), сейчас
Джаннет ханым Селимова ставит хроники Ричарда III.
В интересный проект пригласил и супруг - Нофел участвует в работе Режиссерской лаборатории Союза театральных деятелей Азербайджана, и для постановки выбрал пьесу по произведению А.Дюма «Дама с камелиями».
- Видит вас в образе Маргерит? Такая роль – всегда украшение репертуара и карьеры актрисы.
- Знаю, видит. Но почему-то хочет сделать главный акцент на судьбу ее возлюбленного Армана.
- Интересная трактовка, эксклюзивная. А почему бы и нет…
- Он с увлечением стал заниматься преподавательской работой в Университете культуры и искусства, пишет диссертацию по проблемам режиссуры, поставил спектакль на Малой сцене ТЮЗа, и вся эта кропотливая творческая работа очень увлекает его.
- Настало время, как говорится, собирать камни – он ведь прошел достойную школу в театре, работая с выдающимися режиссерами. Вырос.
- Судьба подарила нам такую возможность, и мы поняли это с самых первых шагов.
- Вы – одна из самых талантливых и востребованных актрис, украшение нашего национального театра, и с особым удовольствием хочется пожелать вам новых больших успехов на сцене и в кино, где вы уже мало-помалу начали сниматься.
Спасибо вам за творчество и за откровенную беседу о самом сокровенном.
Галина МИКЕЛАДЗЕ
